Психология отношений – одна из самых востребованных «психологий». Потому что «отношения» – они чаще всего – «не складываются»...
Один мой знакомый написал мне проникновенные трагические строки, вот какие:
«По ощущениям, нет смысла читать, если не с кем обсудить, если более никому тобой прочитанное не интересно. Иначе очень легко оказаться в неприступной крепости»
(Вот к чему может привести незнакомство с «третьим измерением», как называю его я).
Сначала человек отказывается читать (потому что – видите ли – это «никому не интересно» – то, что он читает). А потом человек начинает наблюдать – а что же интересно людям, окружающим его – и пытается угадать, с чем таким «выйти в народ», чтобы разговор твой был поддержан, а не проигнорирован и ты нашёл хоть одного завалящего собеседника.
«Иначе очень легко оказаться в неприступной крепости»...
Никколо Маккиавелли вечером приходил домой со службы у какого-то мерзкого герцога, где его окружали подлецы. Голодный, замёрзший, уставший, опустошённый. Парового отопления и электричества в домах эпохи Ренессанса не было. Ноутбука у Николы Маккиавелли – тоже не было, телефона – и подавно. Чтобы пригласить к себе в дом друзей – развеяться, нужно было иметь деньги – на вино, на сласти, да и комната должна была быть обставлена прилично. Всего этого у Маккиавелли не было.
Зато у него были перья, бумага, чернила, книги и запас свечей – чтобы по вечерам читать и делать выписки из прочитанного. И вот в таких трудах – он написал свои великие прекрасные строки, где впервые знакомит всех нас так ясно – с третьим измерением – всех, кому это действительно важно услышать.
Никколо Макиавелли писал: «Вот я прихожу в свой одинокий дом, проведя такой же одинокий день на работе, где меня окружали пошлые разговоры и невыносимые рассуждения. И здесь, дома, меня встречают друзья. Я бегу к ним навстречу, едва успев переодеться в домашнее и подкрепиться простым ужином.
Я горячо приветствую моих друзей – и они приветствуют меня. Я слушаю их мудрые речи, их живые, горящие сердца оживают для меня на расстоянии веков, – их высокое общество – опьяняет меня. Я больше не одинок! Я в узком избранном кругу, и мне дозволено сесть у ног учителя, чтобы чётко расслышать каждое его слово и попытаться понять каждую мысль».
Кто эти друзья Маккиавелли? Это найденные античные философы, которые только-только стали издаваться в Италии. Это Цицерон. Это Марк Аврелий. Это Сенека. Они жили десять, пятнадцать, двадцать веков назад. Их голоса умолкли. Они – мертвецы. Но они – живее живых. Особенно, они живее тех «живых», которые окружают Маккиавелли на службе у герцога.
Другой философ и писатель эпохи итальянского Ренессанса – красавец, щёголь и поэт – Гвидо Кавальканти. Как-то он гулял по старинному, тенистому римскому кладбищу, оставшемуся в черте города и списывал в блокнот любопытные римские надписи на плитах, попадались очень интересные – это же целая наука – эпиграфика.
Навстречу ему шли два приятеля – аристократы и «золотая молодёжь». Они стали насмехаться над Гуидо, потому что с их точки зрения «нормальный» юноша их круга и достатка должен проводить время так: с утра – учиться фехтованию или в манеже на лошадях, днём – волочиться за красивыми недоступными горожанками по площадям города, вечером и ночью – либо попойка с друзьями либо спальня доступной девки. А не тем, чем занимался Гвидо Кавальканти. Они его сильно прижали.
И тогда Гвидо сказал тоже бессмертную фразу, как и Макиавелли.
Он ловко перемахнул через забор кладбищенской ограды и оказавшись на той стороне крикнул друзьям: «По законам гостеприимства я не могу оскорблять хозяев в их доме. Я оставляю вас в вашем доме, мир вам, прощайте!»
Поскольку юноши были не идиоты (они только прикидывались таковыми), то они задумались и заспорили – что бы означали эти тонкие слова их товарища Гвидо? И на следующий день, напрягши всё своё школьное образование, они разгадали тираду Кавальканти:
«Он хотел сказать своим дерзким ответом, что наш истинный дом – это кладбище, поскольку мы – мертвецы. Точнее, мы по мнению Гвидо, ничем принципиально не отличаемся от мертвецов.
Ведь это же греческий философ Эпикур сказал, что – мёртвые не могут мыслить, потому всякого живого, не пользующегося, однако, даром мысли, уподоблю – мертвецу».
Но я ведь обещала третье измерение – вот оно
Мы стояли на плоскости...
Представьте себе школьный чертёж: ось абсцисс и ось ординат. Одна ось – горизонтальная, вторая – вертикальная.
Горизонтальная ось – это ось плоскости, на которой вы стоите, ось, которая обозначает реальное пространство. Это видимый глазу обзор мира тех людей вокруг вас, которых именуют «ваши современники», людей, с которыми вам повезло жить в одном временнОм срезе.
А теперь задерите голову наверх – высоко в небо. И опустите её долу. Там вас поджидает вертикальная ось – ось времени. Она уходит вглубь времён и поднимается в вершины. Там вас поджидают ваши потомки и ваши предки – те, среди которых вы можете искать себе собеседников, если их не получается найти тут.
Отложите точку на оси времени и прочертите линию – параллельную той, на которой вы стоите. Вот вам готово – пространство лично для вас, альтернативная плоскость.
Там вы можете встречаться с теми, с кем у вас может завязаться творческий, духоподъёмный, плодотворный диалог.
Так поступают все. Все, кому нужно заниматься творчеством или жизнетворением.
Хитрость состоит в том, что на данной вам плоскости – ничего не построишь. Нужно чертить свою собственную, это главный труд жизни творческого человека!
Вот как прав был мой знакомый, когда сказал:
«По ощущениям, нет смысла читать, если не с кем обсудить, если более никому тобой прочитанное не интересно». Ощущения-то верные, но – дальше, дальше-то что?
А что дальше – я рассказала. Вот такая психология общения...
Есть у Судьбы прелестный дар. Дар – кружка единомышленников, щедро раздариваемый ею в «эпохи кружковства» – всем и каждому. Общайтесь, тусуйтесь... пока можно. Настанут и другие времена.
И есть у Судьбы дар более строгий – дар умения испытывать позитивные ощущения от затворничества в башне.
Монтень писал «Опыты», сидя у себя «в башне».
А сколько было «понимающих» его друзей – у Данте? Связь с «великими мертвецами» и незримыми потомками – она невидимая, но ощутимая со временем всё больше и больше – для тех, кто рискнул мыслить и творить. То есть – не превращаться в мертвеца ещё при жизни.
Все сколько-нибудь серьёзные мыслители читали и писали в практически полной духовной, а кое-кто и физической изоляции от современников, способных их понять и разделить их вкусы.
(Есть крайняя точка зрения, что это вообще главное условие успешного мыслительного акта – изоляция).
Порой, было даже опасно для жизни, если кому-то из соседей или из органов вдруг станет "интересно" тобой прочитанное или тобой написанное. Ох, не дай Бог... Рукописи не горят, зато люди горят хорошо.
Лебезить не нужно, трусить, торопиться...
Маккиавелли ведь не первый сформулировал "общение сквозь века", до него это сделали его любимые античные поэты и мыслители.
Если выпало в Империи родиться,
лучше жить в глухой провинции – у моря.
При том, что на горизонтальной оси, на оси пространства – ты ограничен в этом самом пространстве или же лицезреешь вокруг себя духовную пустыню – но читая и пробуя записывать свои мысли, ты общаешься с единомышленниками по вертикальной оси, по оси времени.
Иначе очень легко оказаться в неприступной крепости...
Елена Назаренко
© www.live-and-learn.ru - психологический портал центра "1000 идей"