Исчезающий мужчина: заметки психолога

Из кинорецензии:

(на фильм «Вечернее платье», Tenue de soirée, 1986 , режиссёра Бертрана Блие, рецензия — Сергей Кудрявцев)

«Его вариации сопровождались рассуждениями по поводу «мужского начала» и образа «самца», который потерял былое величие и низвергнут с пьедестала в обществе. В обществе, где всё сильнее начинает доминировать «женское начало», что является признаком деградации и краха".

Деградации и краха, деградации и краха, деградации и краха...

Я вот до сих пор думала – я что одна такая?

• Я что одна вижу низвержение с пьедестала — образа, архетипа Мужчины?

• Я что одна полагаю, что доминирование «женского начала» в обществе является признаком его (общества) — деградации и краха?

Неа. Ура.

«По мысли режиссёра, общество окончательно демаскулинизировалось, стало похоже не просто на женщину, а на заурядную — шлюху, низкопробную стерву»

Нашему обществу вполне сгодился бы заголовок:

«Прощай, самец», дублирующий название знаменитого фильма Марко Феррери с тем же названием.

Или заголовок «Последний мужчина» (перефразируем название другого известного фильма Марко Феррери «Последняя женщина») … …»

Это не мои слова. Так считает режиссёр Бертран Блие, о котором пишет критик Сергей Кудрявцев.

Но я с ними, пожалуй, соглашусь...

Всё начинается в семье

«Всё начинается в семье» - этот трюизм «психолАхов» слышали все. Но выводов не продолжает делать никто.

Каждый мой коллега-психотерапевт, психолог, нарколог, просто работник вуза — делясь историями из свей практики, рассказывает одну и ту же повторяющуюся историю.

В кабинет (деканат, приёмную) заходит громкая деловитая женщина. Рядом с ней маячит какое-то тенеподобное существо, почти сливающееся со стенкой. Женщина садится к столу, пахнет духами, расшвыривает принесённые с собой бумаги. Произносит первую фразу: «Вот, мы тут пришли поступать (лечиться, консультироваться).

«Кто — мы?», лаская под столом топор Родиона Раскольникова, ещё сдержанно спрашивают мои коллеги.

• «Как кто?! – мы с сыном»,

• «Вы будете поступать (лечиться) вдвоём?»

• «Нет!» (с ненавистью говорит женщина), «я привела его, чтобы вы его лечили (записали на курс)».

Самую страшную историю хоррор я услышала от коллеги-гештальтиста. Так пришёл поступать в школу будущих гештальт-терапевтов … выпускник психфака, с мамой.

Будущий гештальт-терапевт... Не тот человек, который будет работать в рекламном агентстве или сидеть в отделе по приёму кадров, а тот, который будет заниматься психокоррекцией людей, несущих свои деньги.

А вот ещё одна, настоящая история в духе хоррор

Благими намерениями выложена дорога в ад

На реабилитацию в кабинет психолога из палаты, своими ногами пришёл только что «выведенный» молодой наркоман. У него уже начались необратимые поражения мозга, курить спайс – не семечки щёлкать.

Но поскольку лечение в клинике могут себе позволить только богатые семьи, которые в состоянии платить, клиника «лечит» (поддерживает существование человека, всё больше скатывающегося к состоянию «овощ») до последнего. Это принцип современной медицины вообще – несите деньги, пока они у вас ещё находятся, мы, так уж и быть, будем играть с вами «в больничку». Надо же как-то развлекаться, проводить время — и вам, и нам?

История молодого наркомана из обеспеченной семьи была такова. Обеспечивает семью мама – хваткий предприниматель. Папы нет. Сын привык к комфорту.

Ещё в школе он встречался с девушкой, с которой вместе они составляли благополучную пару «влюблённых голубков». Хотя облачко на горизонте было: по своему социальному происхождению и материальному положению девушка «не дотягивала»... Но это не беспокоило влюблённого.

А вот появилась и тучка. После окончания школы девушка решила поступать в иногородний вуз, что и сделала с успехом. Мальчик «потерял» свою невесту и очень переживал о том, что там, в другом городе, она ему изменяет.

Потом что-то произошло, и девушка в некоторой истерике вернулась в родной город — к возлюбленному. Завершив свои дела в столице и в брошенном вузе, она окончательно переселилась жить к нему.

Сыграли свадьбу, родился ребёнок. Прошёл год. Мама нашего будущего молодого наркомана в строжайшей тайне от всех, тайком, сделала два анализа на ДНК, возясь с внучкой.

Анализы показали, что ребёнок – не от него. Мама рассказала всё невестке, невестка равнодушно собрала свои вещи, забрала ребёнка и ушла жить к какому-то неведомому мужчине, не оправдываясь, не скандаля и не сожалея ни о чём.

После этого юноша «сел на наркотики».

На вопрос, заданный врачом матери наркомана: «Зачем вы это сделали?» мать ответила: «А кто будет наследовать все мои квартиры, машины и бизнес? Не мои ли внуки, в итоге? Так почему я должна завещать всё нажитое непосильным трудом чужому приблудку?!»

(Ответ на вопрос «почему» женщине был, кажется, дан Провидением, но она его так и не услышала...)

Внимание вопрос: «Как вы думаете — в чём состояла главная ошибка в рассуждениях женщины, матери наркомана?»

***
Эпилог

Мои попытки стенографировать полевой опыт (с попутным изменением фактов ради конфиденциальности) сопровождались рассуждениями по поводу «мужского начала» и образа «самца», который потерял былое величие и низвергнут с пьедестала в обществе.

В обществе, где всё сильнее начинает доминировать «женское начало», что является признаком деградации и краха. Особенно когда это самое «женское начало» стало похоже не на Женщину, а на заурядную — шлюху, низкопробную стерву.

Получилось у меня сумбурно, зато всё «из жизни». Временами, я перестаю говорить «как книга». Для меня это сейчас — к лучшему.

И ещё я очень жду ваши рассуждения-ответы на поставленный мною вопрос: что не так в логике матери наркомана?

Елена Назаренко