Уроки текста набоковской «Лолиты» (заметки психолога про уют и домашний «фен-шуй»)

В предыдущей статье мы говорили о том, что не существует ощущений (раздражений) «приятных» или «неприятных» как таковых.

Как раз-таки обратную мысль (что есть — приятные и есть — неприятные ощущения) пытаются навязать нам маркетологи и продавцы. Чтобы отработать зарплату, они создают моду на «приятное» и «неприятное», пытаясь продать нам в избыточном количестве то, что сами считают «приятным» — и... средства по искоренению того, что заочно определили для всего мира как «неприятное».

Так вот, маркетологи неправы. Прав незаинтересованный «дедушка психологии» — философ и психолог Уильям Джеймс, труды которого штудируют первокурсники психфака, по всей вероятности — втуне (судя по тому, каких рекламистов получают через пять лет работодатели).

Уильям Джеймс (напомню) пишет: «Ощущения (даже самые «неприятные») поданные в самой слабой степени, скорее, приятны, чем неприятны. Чуть-чуть горьковатый вкус или даже лёгкий запах гнили могут представлять что-то... «интересное»... »

Но не буду пересказывать всю статью. Лучше возвратитесь к ней сами. Сейчас мы поговорим о примерах. Любая теория без примеров — ничто.

***

В романе Владимира Набокова «Лолита» есть одна деталь, которая мгновенно и скупо даёт точную характеристику одной дамы, Шарлотты Гейз — матери заглавной героини романа.

Эта беглая деталь характеризует мадам Лотту (тридцатипятилетнюю вдову, состоящую во всех «Женских Обществах») как женщину:

• А: обладающую глубоким, абсолютным и роковым отсутствием чувства хорошего стиля,

• и Б: женщину, которая ненавидит свою взрослеющую дочь (Второе здесь является одной из составных частей первого, ибо пошло)

Беглая же деталь — вот какая.

Показывая дом будущему квартиросъёмщику на пансионе — доктору Гумберту, она (сама неряха и безвкусница во всём) заметила валяющийся на полу возле комода — белый детский носок своей дочери Лолиты.

Потрудившись поднять это «бедствие, кораблекрушение и позор», она с раздражением дала понять «всем», что этот инцидент её «бесит».

А вот и точные слова самого гения —Набокова. Послушайте:

«Я заметил белый носок на полу. Недовольно крякнув, госпожа Гейз нагнулась за ним на ходу и бросила в какой-то шкап».

Давайте сюда разбор полётов!

Госпожа Гейз не знала (а точнее, не чувствовала) одной, безошибочно знаемой всеми людьми со вкусом, вещи.

Дом, где есть дети (и животные), должен (!) нести на себе следы их пребывания в нём. Этим он, собственно, и красив — в высоком, «фен-шуйном» смысле. Беспорядок, вносимый в дом молодняком, «Хаос Весны в противовес Порядку Зимы», янская энергия, разбавляющая дремотный иньский болотный застой— важная, если не главная, эстетическая составляющая —Настоящего Дома.

Странно представить себе дерево, на котором не безобразничают птицы. Странна апрельская городская улица без бурлящих ручьёв, несущих щепки и прошлогодние листья.

Странно представить себе дом, где принципиально нет и никогда не было детей, животных и производимого ими беспорядка. Дом, куда дети и животные не допускаются.

Но страшнее (и страннее) всего тот Дом, в котором «дети»-то есть, но только следы их проживания в нём — истерично, педантично и тщательно истираются.

Белый детский носок, валяющийся на полу, косточка не догрызенная собакой на ковре — это такой мощный «элемент декора», за который понимающий ценитель готов будет отдать условный «миллион» — да только «товар» этот не увидишь в мебельном каталоге, а именно по нему большинство шлифует свои видения домашнего Идеала...

Странно, что госпожа Гейз (сама, повторим, страшная неряха) была удручена носком, который лежал не на месте.

Впрочем, её раздражение по поводу носка дочери, просто объясняется тем, что Шарлотта Гейз никогда не любила свою дочь, а к переходному возрасту начала её вовсе ненавидеть.

Как показать, что в доме присутствует Жизнь и энергия Ци? Ещё один урок Владимира Набокова...

И тем не менее, в доме Шарлотты Гейз были те нюансы, за которые ей можно было простить весь её удручающий «не-фен-шуй».

Было в её доме то, за что можно было назвать этот дом —Дышащим и Живым, несмотря на:

• пепел от папирос повсюду — старый и новый ,

• новую стандартную мебель, расставленную точь-в-точь как в мебельном каталоге,

• в сочетании со старой мебельной рухлядью — энергетически умершей и смердящей (как, например, «неработающие лампы-светильники на шатких столиках»),

• неопрятно вывешенные в ванной бесформенные мокрые вещи,

• ядовито-розовое «меховое» сидение-крышка на унитазе.

Забудем про этот ужас.

Внимание, вот живая деталь, которая более важна нам с вами, чем разбор глупостей несуществующей женщины по имени Шарлотта. Будем подмечать лучшее.

Даю слово самому Набокову: «Мы бегло оглядели стол из красного дерева с фруктовой вазой посерёдке, ничего не содержавшей, кроме одной, ещё блестевшей сливовой косточки».

Вот он — центр притяжения всей энергии Ци этого Дома (кроме опального белого носка той, что всё ж — белее, всё ж — румяней и милее»).

Ключевое слово этой цитаты: «Ещё блестевшая».

Этот приём, ничто иное, как кинематографический натюрморт. Камера отъезжает назад и заставляет думать, воображать, мечтать. Увидев «ещё блестящую» сливовую косточку, Зритель сам дорисовывает в своём сознании то, что происходило здесь минутами раньше и вдыхает весь аромат ситуации.

Мозг думает: «Минутами раньше здесь был кто-то живой, здоровый и с аппетитом, и этот «Кто-то» ел спелую сливу».

Тот нахлынувший волной комфорт и ощущение радости бытия, которую дарит эта маленькая деталь, не продаст вам ни один мебельный каталог...

Здесь всё, как в классическом поучении дзен о кувшине:

Пустота — полезна. Глиняный кувшин — бесполезен

«В самом кувшине нет смысла и пользы. Нет смысла и пользы и в глиняных стенках кувшина, слепленных мастером. Смысл и польза есть в ... пустоте, в пустоте кувшина, которую «организовывают» эти глиняные стенки и которую мы наполняем драгоценным вином, маслом или водой».

Нет смысла в гостиной комнате, в столике красного дерева, в вазе. Нет смысла и в доме, и даже в улице и в городке, где стоит этот дом, эта гостиная, этот столик, эта ваза.

Смысл есть только в том, что «минутами раньше здесь был кто-то живой, здоровый и с аппетитом и этот Кто-то ел спелую сливу»...

***
Как говорил Уильям Джеймс: Ощущения (даже самые «неприятные») поданные в самой слабой степени, скорее, приятны, чем неприятны. Чуть-чуть горьковатый вкус или даже лёгкий запах гнили могут представлять что-то... «интересное»

Поэтому, Вы понимаете — сколько сливовых косточек и носков должны лежать в вашем доме не на своём месте?

Елена Назаренко